Корреспондент финского издания Helsingin Sanomat Пекка Хакала преодолел почти треть своего путешествия по России, добравшись до Екатеринбурга. За это время серьезная помощь «Ладе» потребовалась всего раз. Об этом Хакала пишет в своих заметках для HS.

Корреспондент финского издания Helsingin Sanomat Пекка Хакала преодолел почти треть своего путешествия по России, добравшись до Екатеринбурга. За это время серьезная помощь «Ладе» потребовалась всего раз. Об этом Хакала пишет в своих заметках для HS.

Напомним, что 25 апреля Пекка Хакала за почти 1000 евро купил автомобиль «Лада», который он назвал финским именем Reeta, и отправился из Выборга во Владивосток. Он предполагает, что проедет 10 тысяч км за 24 дня, если, конечно, не вмешаются непредвиденные обстоятельства.

Вот фрагменты из заметок журналиста-путешественника, уже опубликованных на страницах «Хельсингин саномат»

В Выборге красиво, но не ухоженно

Если на парковке у парка Монрепо в Выборге апрельским воскресным утром стоит автобус, то он, скорее всего — финский и полон бывшими жителями Выборга или их потомками. Однако это автобус — российский, он привез к парку 40 туристов из Москвы. Они совершают трехдневное путешествие из Выборга в Кронштадт.

«Красиво, но не ухоженно», — прокомментировал ситуацию работающий в области телекоммуникаций москвич Владислав. Он забирается вместе со своей девушкой на высокую прибрежную скалу посмотреть на обелиск братьев Броглио, который был установлен в 1827 году. «Здесь, должно быть, все от денег зависит, народу очень мало», — продолжает Владислав.

И действительно, новости о «Монрепо», запомнившиеся за последние двадцать лет — довольно грустные. Деньги заканчиваются, администрация принимает неправильные решения или же вообще не принимает никаких решений, а местные хулиганы разжигают костры или еще как-нибудь наносят парку урон.

Парк вокруг усадьбы Монрепо разбили в XVIII веке, и его расцвет пришелся на то время, когда им владело дворянское семейство фон Николаи. Для публики парк был впервые открыт во второй половине XIX века. Еще один расцвет парка Монрепо пришелся на 1930-е годы, когда Выборг был финским крупным городом и, прежде всего, финским международным городом. Однако только музыкальный хит 1950-х годов сделал его частью национальных финских — пусть и воображаемых — пейзажей.

Легенда появилась на второй стороне сингла. Финская певица Анникки Тяхти записала в 1955 году «Маленькоь в общую картину, и успех был гарантирован: именно такого и жаждала послевоенная Финляндия. Когда я делал интервью с Рунне по случаю его 70-летия в 1990 году, я невинно спросил: где же может находиться этот парк «Монрепо», в Париже, наверное? Поэт рассказал, о чем действительно шла речь, и мы на несколько секунд недоверчиво уставились друг на друга: человек, взрослевший во время войны, и человек, взрослевший во время президентства Кекконена.

Советское время не принесло парку ничего хорошего, да к этому и не стремились. Главные постройки обветшали, миниатюрное кафе в воскресенье было закрыто, а туалет за кафе — в ужасающем состоянии. Биотуалеты были только за глухим забором. Приехавшим в Выборг из Петербурга китайским студентам пришлось в итоге делать свои дела в лесу.

Остается желать лучшего. Директор государственного историко-культурного и природного музея-заповедника «Парк Монрепо» Александр Буянов в январе сказал газете «Выборг», что масштабные реставрационные работы должны начаться в апреле. Грандиозных перемен в последнее воскресенье апреля, тем не менее, заметно не было.

«Так обычно и бывает. Если в России говорят, что было принято решение и деньги нашлись, это еще не означает, что что-то действительно изменится», — рассуждает Хенрик Грёнроос у входа в парк. Он приехал на автобусе с группой из финского города Парайнен.

Сначала смешно, потом настоящий ад…

Кто бы мог подумать, что российские дороги могут быть такими хорошими! Из Выборга в Петербург через Тихвин я ехал как по паркету. За исключением нескольких деталей впоследствии, не было никаких претензий, хотелось петь от восторга.

Сквозь глухой лес и открытые болота Вологодской области можно легко проехать десять километров, не встретив никого, кроме лисы, переходящей через дорогу. То тут, то там видны знаки, предупреждающие о лосях. Я приезжаю в Вологду и начинаю немного нервничать: температура двигателя «Лады» поднимается очень высоко, когда я останавливаюсь на светофорах на ухабистых дорогах. Я пытаюсь ехать на низких оборотах, но, как следствие, начинает мигать датчик подачи масла.

Утром я заливаю в машину литр полусинтетического моторного масла и отправляюсь искать автомастерскую: подозреваю, что вентилятор охлаждения двигателя решил разорвать со мной контракт. Спустя пару часов поисков находится хороший автосервис и специалист Андрей Бадердынов, который велит мне купить новый термостат.

Термостат быстро меняют, и электродвигатель вентилятора охлаждения получает новый предохранитель. Путешествие продолжается на юг, по автодороге в сторону Ярославля и Москвы.

Общее ограничение скорости по России — 90 километров в час, за исключением движения в населенных пунктах, где ограничение — 60 километров в час. Это обычно не указывается на знаках об ограничении скорости, нужно просто замечать знаки о въезде в населенный пункт. Официальное допустимое превышение скорости для полиции — 20 километров в час. На участке в полторы тысячи километров было пять проверок скорости, и едущие навстречу водители дружелюбно предупреждали о них всех, мигая фарами.

В путешествии по этим просторам у меня есть два попутчика. Первый — Илья, низкий мужской голос моего навигатора Navitel. Устройство всегда издает два осуждающих сигнала, когда я еду со скоростью более 110 километров в час. Такое случается только в тех случаях, когда я кого-то объезжаю. Илья следит за ограничениями скорости, поскольку для этих целей у него специально установлена sim-карта оператора Beeline.

Второй мой попутчик — купленная мной «Лада 2105», которая решила выпивать всего пол-литра масла за тысячу километров. На сотню километров уходит от 7,5 до 8 литров бензина. Не запойная пьяница, но определенно любит выпить. Я окрестил машину Реетой (Reeta), в честь Ареты Франклин. Они обе — черные красавицы с громким голосом. Правда, соул-исполнительнице Арете Франклин уже 74 года, а моей Реете всего шесть.

В ста километрах к югу от Вологды я сворачиваю налево и отправляюсь снова на восток к Кирову. Самый прямой путь, по федеральной автодороге. В течение нескольких минут становится понятно, что в следующие дни меня ждет настоящий ад. На дороге больше заплаток, чем асфальта. Через 40 километров я замечаю предупредительный знак: ямы на протяжении пяти километров. Сначала это кажется смешным, но потом передние колеса Рееты попадают в ухаб глубиной полметра. Ехать со скоростью 50 километров в час — лихачество...

Подробнее читайте на vyborg-press.ru ...

36 +