Олег Басилашвили провёл в Выборге творческий вечер

Олег Басилашвили провёл в Выборге творческий вечер

18 апреля городской Дворец культуры принимал советского и российского актёра театра, кино и телевидения, народного артиста СССР Олега Басилашвили. Моноспектакль начался в 19 часов, зал был заполнен примерно на две трети. Олег Валерианович вышел на сцену сразу же обратился к своему зрителю, попросив выборжан принять участие в совместном размышлении о жизни, предназначении человека, о том, что такое, собственно, человек, счастье, совесть...

После, стихотворением «Уходят матери» артист воздал дань памяти недавно ушедшему из жизни поэту Евгению Евтушенко. Пронзительное стихотворение тронуло до слёз. Сразу вспомнился концерт Евгения Александровича в Выборге. («ВВ» писали в 22.06.2014 «Поэзия, объединившая два суетных века»).

Вечер поэзии и размышлений, порой тяжёлых, порой сопровождавшихся слезами или болью в сердце продолжился стихами Евтушенко, Маяковского, Пушкина и снова Маяковского. Олег Валерианович прочёл любимые «Если звёзды зажигаются…», «Ноктюрн», «Скрипка и немножко нервно». Читал так, словно звук каждого инструмента был слышен в замершем зале. Браво! А после бросился рассказывать залу «Медного всадника». И рассказал, от начала и до конца - о том, что может случиться, да и случается ежедневно с обычным слабым человеком, попавшем в мясорубку системы. Зал аплодировал, хоть это было вовсе не развлечение, хоть было и непросто думать …

Первое отделение закончилось изумительным прочтением «Письма римскому другу» Иосифа Бродского, что, безусловно, также способствовало созданию атмосферы смысла. Перед уходом на антракт артист сказал несколько слов о Любви.

Вторая часть концерта началась со слова «совесть». И тут уже Басилашвили, рассказав немного о своём, личном, о том, как его 20-летний брат Жора погиб в 1943-м, прочёл поэму Сергея Есенина «Чёрный человек». Перемежая перлы литературы вставками о личном, Евгений Валерианович, продолжил разговор уже о человеческом достоинстве. И –; снова обратился к творчеству Евгения Евтушенко: прочёл «Окно», «Поэт на рынке» и «Мёд». Довелось выборжанам услышать и монолог Прозорова из «Трёх сестёр» Чехова –; стаж в этом спектакле у Басилашвили не один десяток лет.

Будучи по происхождению москвичом, а по месту обитания –; петербуржцем, припомнил городу на Неве суд над Иосифом Бродским как событие, опозорившее город. А затем, рассказав немного о личном поэта, прочёл его пронзительные стихи «Ниоткуда с любовью …надцатого мартобря…». Закончилось выступление произведениями Маяковского, Пушкина и напоследок –; развеселившим Иосифа Уткина «Расставанием». Зал встал, прощаясь с дорогим гостем. Артист ушёл быстро, не стремясь раздавать автографы и становиться объектом для селфи. Да и устал, наверное, отдав столько эмоций –; тут и молодой устанет, а Олегу Басилашвили целых 82.

Олег Валерианович побеседовал с журналистами «ВВ» за пару часов до концерта.

- Вы столько сделали уже в профессии, есть что-то ещё, чего Вам хочется?

- В юности хочется известности, славы, много работы, почёта, но с течением времени всё это уходит на второй план, а потом вообще исчезает, в каком бы звании или чине ты не находился. Со временем хочется поделиться с людьми тем, что тебя волнует, что тебя трогает в надежде на то, что люди разделят твои чувства и задумаются над теми же вещами, над которыми мучительно и неплодотворно думаешь ты. Вот если встретится на моём пути такая роль, то я с радостью и с опаской, конечно, буду её репетировать. Это как в поэме Иосифа Уткина «Поэма о рыжем Мотэле» - господине инспекторе и комиссаре блох. Он говорит: «Так что же, прикажете плакать? Нет так нет! –; И Мотэле ставил заплату, и на брюки, и на жилет». Так же и я буду ставить заплаты, если ничего не подвернётся.

- Какой театр вы любите, какое кино?

- Тот театр, который я люблю –; живое дело. Это искусство сиюсекунднейшее, в том числе зависящее от настроения зрительного зала. Вот есть некая форма, тем не менее, каждый спектакль не похож на предыдущий, если это нормальный театр, в котором, по выражению Станиславского, присутствует жизнь человеческого духа, когда люди существуют в предлагаемых обстоятельствах, когда мы наблюдаем столкновение партнёров в борьбе на сцене. Допустим, сегодня - жара, а завтра –; выпал снег, а послезавтра произошло какое-то политическое событие, и мы охвачены волнением, хотя играем «Три сестры» Чехова или что-нибудь подобное… Но осознание того, что может что-то измениться, не даёт нам покоя и накладывает свой отпечаток на то, что мы творим на сцене.

А кино, как говорил Никита Михалков, «залудил на целлулоид, и –; иди гулять». Что бы ни происходило в мире, плёнка не изменится. Поэтому старые фильмы или спектакли, зафиксированные на плёнку - уже как музейная принадлежность, которую практически невозможно смотреть. Если, конечно, это не кинематографический шедевр, который и сегодня производит впечатление и волнует.

Я считаю, что театр и кино пробуждают в душах людей нравственное чувство. А что это? Это то чувство, которое заставляло Пушкина создавать стихи, Маяковского написать гениальные произведения и –; застрелиться, а Есенина –; повеситься. Бродского - жить в ссылке в деревне Норенской, а потом в Америке писать гениальные стихи. Это то нравственное чувство, которое определяет культуру народа. Культура - единственное, что сплачивает нас, несмотря на различные национальности. Академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв сказал, и я готов подписаться под этой фразой: «Существование государств и даже целых наций вне культуры совершенно бессмысленно». Действительно это так. Вспомните хотя бы Древний Рим –; какая была высочайшая культура! Но где она? Её больше нет. Есть лишь обломки статуй, колонн, сам же римский народ перестал существовать, поскольку погряз в других понятиях, нежели нравственные, и культура перестала поднимать его уровень. То же самое произошло с этрусками и ацтеками. Поэтому единственное спасение российского народа –; поддерживать нашу культуру и тех людей, которые её вырабатывают.

- Можно спросить вас о личном? Что составляет ваше личное счастье?

- Это сложный вопрос. Можно отделаться банальной фразой –; любовь, которая, безусловно, входит в понятие счастья. Но я не готов вполне вам ответить на этот вопрос сейчас.

- Если бы Вам вдруг представилась возможность попробовать какую-то другую профессию, вы бы хотели?

- Да! Вы знаете, в 40-50-е годы в художественной школе я серьёзно занимался живописью: и масло, и графика, и акварель –; всё было. Но потом это дело бросил, потому что не мог преодолеть определённой ступеньки в развитии. А без этого преодоления, живопись моя не нужна была бы никому. Но вот глядя на ранние свои работы, я понимаю, что талант живописца у меня был, поэтому мне очень жаль, что я этим делом перестал заниматься. Хотя, если ты профессионал, ты должен заниматься только своим делом. Остальное –; хобби. Но если бы мне предложили вторую жизнь, то я бы постарался заниматься именно живописной работой, в которой нет ни толпы зрителей, которые наблюдают, как ты красишь, как ты смываешь краски, как ты рвёшь полотно. Вся твоя работа творится в мастерской, потом ты её показываешь. А артист - он публичен. И мало того, что вся его жизнь публична, он творит на глазах у публики, потому что работа на сцене –; сплошная импровизация, которая подразумевает неожиданные находки, потери и так далее. Это очень трудно. Быть художником в этом отношении значительно легче. И потом - после художника остаются полотна, а после артиста не остаётся ровным счётом ничего. А как же кино, спрашиваете…. То, что в кино –; это всё, знаете ли, со временем обращается в тряпки. За редким исключением.

Подробнее читайте на vyborg-press.ru ...

37 +