Пожалуй, самым обсуждаемым событием последних недель уходящего года стала массовая вырубка деревьев в парке Монрепо. Единственном в стране ландшафтном скальном парке, спланированном и созданном президентом Санкт-Петербургской Академии наук бароном Людвигом Генрихом Николаи в конце 18 века.

Пожалуй, самым обсуждаемым событием последних недель уходящего года стала массовая вырубка деревьев в парке Монрепо. Единственном в стране ландшафтном скальном парке, спланированном и созданном президентом Санкт-Петербургской Академии наук бароном Людвигом Генрихом Николаи в конце 18 века.

Масштаб

Из находящихся в парке пяти с небольшим тысяч деревьев по состоянию на 20 декабря 2017 года уничтожено: 665 - в парковой зоне (деревья от 8 до 80 см в диаметре) и 720 –; в хозяйственной зоне, всего 1385 деревьев. Под пилы попали самые известные и лучшие деревья и целые ансамбли, задуманные создателем парка –; знаменитая сосна у Храма Нептуна (старейшая в Ленобласти), посаженная по одной из версий-легенд самим бароном и воспетая им в поэме «Имение Монрепо в Финляндии», чудесная береза, стоявшая у скамьи над водой и бывшая одной из визитных карточек парка, центральная аллея (целиком), прибрежное растительное обрамление аллеи, ведущей к источнику «Нарцисс» (целиком) и многое другое.

Мотивы

На возмущенные вопросы о причинах тотальной вырубки от проектировщиков трагедии и администрации Монрепо приходят смутные ответы о том, что парк хотят вернуть к изначальному состоянию, когда по планам барона первые саженцы были вкопаны в землю. Рассуждать таким образом, это все равно, что говорить о том, что целью хлебопашца является закапывание семян в землю, а не желание вырастить урожай. Нет сомнений, что, высаживая первые деревья, Людвиг Николаи предполагал как они, повзрослев и достигнув полноценного размера, станут основой ландшафтного величия Монрепо. Поэтому он с любовью искал, отбирал, привозил в парк и сажал в его землю зрелые растения, самым ярким образцом которых является уничтоженная реставраторами старейшая сосна.

Судя по проекту, переднюю часть парка, за века набравшего свой индивидуальный колорит, теперь хотят превратить в так называемый регулярный (французский) геометрический парк, уподобленный Версалю. Не рассматривая спорность этой концепции, отмечу: если в части клумб с цветочками этого и удастся добиться в обозримые сроки, то полноценную центральную аллею увидят только наши внуки. По словам дендрологов, к которым я обращался за консультацией, на замену вырубленным деревьям аллеи в зарубежных питомниках намерены закупить новые, молоденькие, диаметром ствола 7 сантиметров. Расти им предстоит еще долго. Цена за растение колеблется в районе 4000 евро.

Средства в парк вкладываются немалые. Размер кредита на восстановление Монрепо, который Россия взяла у Международного банка реконструкции и развития (МБРР), составляет $ 25 миллионов. Деньги большие. Желающие их освоить есть.

Роли и исполнители

Обязанности директора заповедника исполняет Александр Буянов, горожанам хорошо известный. Как хозяйственной деятельностью (судебные процессы по фальшивым ТСЖ, созданным в эпоху мэрства Буянова), так и культурной. Во время его руководства городским ЦПКиО на Батарейной горе все аттракционы были сданы в металлолом (рекреационное учреждение культуры просто перестало существовать), а с уникального историко-культурного объекта «Пороховые погреба. Архитектор Э. Тотлебен» пропала свинцовая кровля, погреба потеряли защиту от дождя и снега и рухнули, также прекратив свое существование. Именно после этого, руководствуясь, видимо, описанными заслугами персонажа, Александра Буянова утвердили на должность и.о. директора Монрепо.

Интересны события вокруг проектирования восстановления парка и участвующие в них персоны. 21 февраля 2013 года в помещении Союза архитекторов Петербурга на совете по архитектурному и историческому наследию были представлены предпроектные исследования по реставрации объекта культурного наследия Ленинградской области «Историко-архитектурный и природный музей-заповедник «Парк Монрепо». На мероприятии собралось несколько десятков экспертов, проявивших серьезный интерес к проекту. Предпроектные исследования представлял Рафаэль Даянов, руководитель ООО «Архитектурное бюро «Литейная часть-91», вместе с ЗАО «Новая Эра» образовавшего консорциум, который вышел победителем в конкурсе на производство проекта восстановления Монрепо. По словам очевидцев, а также записям на профессиональных форумах, выступление господина Даянова информативным не было: «не смог дать подробных пояснений», «на вопросы о планах и т.д. следовали уклончивые ответы «всё строго по закону», «мы выиграли сложный конкурс».

А также: «Что и говорить, «трагифарс, действие первое. Можно порадоваться за Рафаэля Маратовича — он заработает неплохие деньги. Был сложный конкурс: участвовали испанцы, ещё кто-то, но выиграла мастерская Даянова. Удивительно и неожиданно! По факту может быть так: наймут орду мигрантов, которые за 100500 млн. руб. пророют два десятка дренажных канав и посадят пару сотен сосен и ёлок... примерно за 1—2 млрд. руб. Деньги даны — надо осваивать» (орфография и пунктуация авторов сохранена).

Финал обсуждения, рассказывают, был исключительно ярким. Когда Андрей Рейман, специалист по историческому садово-парковому наследию КГИОП, обвинил выступивших в слабой компетенции и посетовал на отсутствие грамотного контроля со стороны специалистов департамента, господин Даянов, подойдя, стал душить Реймана, вырвал у него из рук микрофон и тем самым прекратил дальнейшее обсуждение...

Татьяна Зинчук, отдавшая парку-заповеднику четверть века своей жизни, работая главным хранителем Монрепо, твердо заявляет, что проект реставрации не соответствует методикам и правилам проектирования работ в парках. В интервью нашей газете она специально отметила, что документацией (буквально по каждому дереву), которую вели в течение нескольких десятилетий сотрудники парка, проектировщики не воспользовались.

Заказчик

Заказчиком восстановительных работ в парке Монрепо выступает ФИСП (Фонд инвестиционных строительных проектов), не первый раз занимающийся распределением денег, заимствованных государством у МБРР, и тем самым создавший себе яркую репутацию. Цитирую по РБК сведения об аудите распоряжения ФИСП средствами, направляемыми на реставрацию наиболее значимых объектов культурного наследия Петербурга. Аудит проводила Счетная палата РФ:

«Генштаб Эрмитажа, Русский музей, Петропавловская крепость, музеи-заповедники в Павловске и Царском Селе и филармония им. Шостаковича…

…часть мероприятий в рамках проекта подорожала почти в три раза (с 6,1 млрд до 17,6 млрд рублей)… …стоимость работ по реконструкции и реставрации восточного крыла здания бывшего Главного штаба Государственного Эрмитажа возросла с 4,8 млрд до 15,4 млрд рублей, или в 3 раза; объектов Государственного Русского музея - с 407 млн рублей до 658,3 млн рублей, или 1,6 раза. ...стоимость работ по реконструкции и реставрации объектов Государственного музея-заповедника «Павловск», Государственной академической филармонии им. Д. Д. Шостаковича, Историко-культурного заповедника «Петропавловская крепость», а также Государственного музея-заповедника «Царское село» возросла с 896,7 млн до 1,5 млрд рублей, или в 1,7 раза.

…аудитор сообщила, что ФИСП нарушал условия договора о проекте между Минкультом и Минфином. ФИСП в период 2005-2014 годов самостоятельно изменил смету на сумму 391,6 млн руб., перераспределяя остатки неиспользованных средств на другие объекты в рамках проекта».

Это только малая часть претензий, предъявленных высшим органом государственного контроля к организации, распоряжающейся сейчас средствами, направляемыми на возрождение Монрепо. Обратите внимание на статус объектов, не обезопасивший государство от потерь десятков миллиардов рублей.

Тенденция дает возможность довольно ясно прогнозировать будущее парка Монрепо и денег МБРР.

Учитывая мнение общественности?

Позволю себе еще одну обширную и важную цитату, с которой я готов согласиться. Текст принадлежит бывшему исполняющему обязанности директора департамента управления имуществом и инвестиционной политики Минкульта РФ Артему Новикову, бывшему же куратору восстановления Выборга. Ныне подследственному по статье «хранение наркотиков», обнаруженных у него в ходе обыска по «делу реставраторов» (по совместительству –; сын Михаила Новикова, заместителя директора Эрмитажа, сейчас сидящего за коррупцию на реставрационных проектах). Сказано на совещании в Выборге:

«Мы собрали совещание с целью определить приоритетность, порядок проведения работ, сроки, а также необходимость корректировки тех или иных работ, учитывая мнение общественности Выборга. С нашей точки зрения, важно, чтобы общественность принимала участие не только в формировании планов Министерства по сохранению исторического центра, но также участвовала в приемке работ, потому что все объекты делаются для горожан. Перед началом финансирования мы решили провести такое совещание и понять, правильно ли мы спланировали подходы, последовательность и стоимость этих работ. Наша задача –; бережно относиться к каждому рублю, выделенному на реставрацию»...

Нет сомнения, что парк нуждается в серьезных восстановительных работах, корректировке его зеленого наполнения, дренажных и других сопутствующих процессах. Но странно, что лица, восстановление Монрепо планировавшие и одобрившие, не слышат многолетних недоуменных и гневных высказываний граждан, экспертов и международной прессы, обращающих внимание на ужасающее состояние здания Усадьбы и Библиотечного корпуса. Это единственное, что осталось от построек времен Николаи. То, что, будучи восстановленным, может и должно стать сердцевиной музейной жизни учреждения. Способной работать и привлекать посетителей даже во время трудов над приведением растительности парка в порядок. От и.о. директора парка журналисты слышали, что «мы все разберем, а потом воссоздадим». С господина Буянова спрос невелик: ему что «восстановим», что «воссоздадим» - что скажут, то он и постарается повторить, не всегда одинаково успешно. Но не только у него разъяснения по этому ключевому вопросу заменяют рассказы о планировании парковок, коммерческих причалов и фантасмагорических идеях разведения лосося в припарковых водах.

Нельзя помиловать

Эту часть краткого анализа происходящего сегодня в Монрепо я хочу посвятить тому, от чего вскипели городские группы в социальных сетях –; массированной вырубке парковых деревьев. Проектом «восстановителей» парка определено: снос деревьев «по состоянию» - в объеме 1376 штук. Ландшафтные рубки - снос 1207 штук. Итого: 2583 дерева (всего в Монрепо, напоминаю, чуть больше пяти тысяч деревьев). Половина парка. И рубки в самом разгаре.

Я попросил прокомментировать уже состоявшееся и продолжающееся опустошение парка его бывшего главного хранителя Татьяну Зинчук:

- Проект реставрации парка состоит из двух этапов: первый этап –; это лечебно-оздоровительные мероприятия, которые выполняются в первый год реализации проекта, второй этап –; это уже ландшафтный проект. При проведении первого этапа требуется сохранение старовозрастных деревьев, лечение их всеми возможными способами, так как только они могут свидетельствовать об истории этого места. В данный же момент все старые деревья в парке убираются. Уничтожение самого старого дерева –; сосны-солитера на полуострове Нептун, которой было 400 лет –; это невосполнимая утрата для парка. Это дерево можно и нужно было сохранить, применив к нему индивидуальный лечебный подход. Даже погибшее, но сохраненное, оно могло долгие годы оставаться важной исторической частью ландшафта. Другие музеи-заповедники, такие как Павловск, Царское село и Пушкинские горы, справляются с подобными задачами, имея большой опыт работы по старовозрастным деревьям.

Сопоставить позицию профессионала, отработавшего на сохранении парка десятилетия, с действительностью оказалось несложно. После грандиозного скандала в социальных сетях, и объективной оценки блогером и журналистом Алексеем Соколовым завесы секретности, опутавшей информационное поле парка, пресс-служба Монрепо наконец начала отвечать на вопросы СМИ.

Имея сведения о ряде деревьев, нуждающихся в лечении, я задал администрации парка простой вопрос: «Сколько деревьев парка, ранее рекомендованных дендрологами к лечению, были подвергнуты таковому до начала и во время массовых порубочных работ?», а также выразил готовность ознакомиться с каждым примером попыток спасения, и сверить соответствие методов спасения с требованиями современной ботанической науки.

Администрация парка, имеющая на руках все проекты, все результаты экспертиз, обязанных учитывать состояние буквально каждого дерева, а также журналы порубочных работ, надзорную документацию, прямые контакты с проектировщиками и производителями работ, не смогла назвать ни одного, повторюсь –; ни одного примера, пусть бы даже попыток спасти хоть одно из 2583 приговоренных деревьев…

Все эти проекты, экспертизы и прочее, формально призванные сохранить в парке все, что только можно, сберечь его историческое значение, дух места, то, за что бился Дмитрий Лихачев, первым давший толчок к возрождению Монрепо, были щедро, многими миллионами, оплачены государством. Предполагаемая сумма, которую намерены вложить в «сохранение и восстановление Монрепо», составляет около двух миллиардов рублей. И ни одной попытки спасти хоть одно дерево за эти деньги.

Резюме

Парка Монрепо больше не существует. Того романтического вместилища грез, обязанного со временем обрести благородную патину, которое задумывал Людвиг Николаи, больше никогда не будет. Сегодня Выборг лишился обоих своих парков, бывших центром притяжения и предметом гордости города на протяжении веков –; Папульского и Монрепо. Их нет.

Реализация действующего проекта обещает нам веселенькие геометрические клумбы на входе, аллею из свежепосаженного молодняка там же, оранжерею неподалеку, новый административный корпус и питомник, который когда-нибудь в отдаленном будущем сможет выращивать деревья на замену тем, которые в этом парке долго не протянут. Еще ожидаются некие спортивные площадки, фруктовый садик и новое здание кассы. За пределами обсуждения оставляю обещанные господином Буяновым прогулки на электромобилях по скальному парку, а также орыбление вод лососем, количество мальков которого, коих намерены выбросить в залив проектанты, колеблется в разных документах от 1000 до 74000 штук. Ихтиологи подсказывают: выживаемость мальков в нашей акватории, богатой хищными щукой и судаком, составит около 1%.

Масштаб трагедии, на мой взгляд, просто сокрушителен.Полагаю, что начало уничтожения парка было приурочено к предновогодним дням недаром –; люди заняты предпраздничными заботами и радостно предвкушают долгие каникулы. Стремительность разрушительных действий и отсутствие достоверной информации о них тоже понятны. Так было с уничтожением Папульского парка, где после резвых пил и яростных взрывных работ в начале, наступило длительное затишье. Так было, когда экскаватор крушил архитектуру неоготики и неоромантизма, снося квартал в самом сердце Старого города. Так бывает всегда –; нанести невосполнимые потери, чтобы не осталось ни малейшей возможности откатить ситуацию назад. Объем потерь должен быть максимальным, так как количество разрушений определяет цену восстановления, которым, как правило, разрушивший же и занимается.

Те краткие характеристики участников процесса «восстановления Монрепо», методы их действий и репутация, которые я привел в этой публикации, по моему мнению, не оставляют парку ни одного шанса на возвращение ему того очарования, которым он радовал многие поколения горожан и приезжих. Его историческая суть погибла, и возврата к ней нет. Место, где располагалось имение семьи российских интеллектуалов, создавших ему мировую славу, превратится в коммерческий скверик. Ближайший пример такого –; это омерзительные розовые терема, воткнутые в улицу Серого братства (ныне Краснофлотскую). Веселенький Диснейленд посреди разрушенного средневековья и модерна. Но некоторые туристы находят его миленьким.

Вот таким миленьким Диснейлендом сейчас делают то, что совсем недавно было парком Монрепо. И следующее поколение уже не сможет вспомнить, каким был парк семьи Николаи, прожившей в нем до 1944 года.

Подробнее читайте на vyborg-press.ru ...

91 +